Счетчики




Яндекс.Метрика



Русы на торговых путях Евразии

О степени развития государства свидетельствует также уровень торговли и ремесла. Русский каганат как торговое государство знали арабо-персидские географы школы Джайхани и «Худуд аль-алам»: они сообщают о том, что главным занятием русов была меховая торговля и торговля рабами, за что русы от покупателей получали «назначенную цену деньгами и завязывали их в свои пояса». К этой же теме относится и описание торгового пути по реке Рус в «Пределах мира». Следовательно, территория Русского каганата должна прослеживаться по нумизматическим данным — расположению кладов юридических дирхемов.

В VIII—X вв. на всех землях Восточной Европы, включенных в международную торговлю, действовала одна денежная единица — серебряный арабский дирхем. Ведь Арабский халифат играл очень важную роль в трансконтинентальных связях Европы и Азии. По территории халифата проходили все важнейшие торговые магистрали, включая и Великий шелковый путь. Торговые обороты этого государства в раннее Средневековье намного превышали византийские, не говоря уже о странах Западной Европы. Ранее во многих странах, потом включенных в состав халифата, имела хождение греческая драхма, откуда и произошло слово дирхем. Название куфический произошло от аль-Куфы, города в Иране, бывшего в середине VII в. столицей халифата. Дирхем быстро распространился по огромной территории от Бактрии до Испании. Значительные пространства и длительное время чеканки монеты обусловили существование множества разновидностей дирхема, отличавшихся по форме, рисунку, весу и пробе серебра. На каждой монете было написано имя правителя, при котором она выпущена. Поэтому ученым, как правило, не составляет труда определить дату клада (по самой молодой монете). Естественно, это не дата зарытия клада — с момента чеканки до попадания в Восточную Европу могло пройти около 10 лет. Уже после образования Киевской Руси дирхемы продолжали использоваться и назывались в древнерусской литературе ногатами.

В IX в. клады состояли преимущественно из монет, выпущенных при династии Аббасидов времен единого халифата (с 750 по 833 г.). Великий нумизмат первой половины ХХ века Р.Р. Фасмер обратил внимание на закономерности в размещении кладов в Восточной Европе. Он составил классификацию находок и разделил клады на большие периоды:

1) конец VIII — 833 г., когда были распространены абасидские монеты, отчеканенные в Африке;

2) 834—900 гг. — аббасидские дирхемы, а также монеты иранской династии Саманидов и правителей Средней Азии;

3) 901—960 гг. с преобладанием азиатской чеканки;

4) 961—1014 гг. — саманидские, бувейхидские и зияридские монеты1.

Согласно карте распространения дирхема, составленной В.Л. Яниным2 и дополненной по новым находкам В.В. Кропоткиным3, в начальный период, по классификации Р.Р. Фасмера — до 833 г. условно — дирхей имел хождение на всем течении Северского Донца, в верховьях этой реки, Оскола и в Среднем течении Дона, в меньшей степени — в Среднем и Верхнем Поднепровье, далее — в финно-угорских землях до Балтики. Интересно, что в данный период в славянские земли дирхем почти не проникал. Клады куфических монет отсутствуют на левобережье Среднего Днепра, в Побужье, Поднестровье (то есть земли летописных древлян, волынян, белых хорватов, уличей, тиверцев). Исключение составляют территории, наиболее близкие к салтово-маяцкой культуре и имевшие непосредственный контакт с лесостепным ее вариантом: пеньковская, волынцевская, боршевская и роменская культуры, то есть именно те племенные союзы, которые согласно Повести временных лет платили дань Хазарии.

Между тем до 833 г. Хазарский каганат имел весьма скромные размеры (лишь в 830-е гг. на его крайних западных рубежах против могущественного противника был построен Саркел). Кроме того, согласно топографии В.Л. Янина, территория собственно Хазарии не входит в ареал выпадения дирхема в Восточной Европе. Данные других исследователей подтверждают, с одной стороны, отсутствие кладов в Нижнем Поволжье, и с другой — скопление находок конца VIII — начала IX в. на территории степного и особенно лесостепного вариантов СМК: в Ростовской и Воронежской областях, на Правобережном Цимлянском городище, в Верхнем Салтове, на Донецком городище. Именно на территории Русского каганата оседали и немногие византийские монеты VIII — начала IX в.4, приходившие «окольными путями» через Шелковый путь и Волго-Балтийскую магистраль. Мало их было потому, что с конца VII в. до середины IX в. Византия не имела влияния в Восточной Европе в связи с нестабильностью внутриполитической ситуации и международными проблемами: вторжениями варваров (в том числе и славян), иконоборческим движением, борьбой с экспансией Арабского халифата и постоянной сменой императоров, редкие из которых заканчивали земной путь своей смертью.

Исследователи выделяют два самостоятельных монетных потока, обслуживавших в VIII — первой половине IX в. соответственно восточные и северо-западные районы Европы:

1) из Ирана через Каспий на Волгу и далее в Прибалтику;

2) из западных частей халифата, оттуда через Сирию и Закавказье на Дон и Северский Донец5. Соответственно, эти пути обслуживались продукцией разных монетных центров халифата: на Волго-Балтийском пути всего 3 процента монет африканской чеканки, в Восточной Европе на «реке Рус» — около 40 процентов6. Причем если Волго-Балтийский путь был транзитом (известен лишь один клад на Волге) и монеты оседали на Балтике, то на «реке Рус» они оседали в виде больших кладов у местного населения. Из этого А.В. Фомин даже сделал важный вывод о преднамеренной задержке серебра на данной территории7.

Очевидно, что салтовские русы пользовались и тем, и другим путем. Граффити так называемой «донской» рунической письменности, распространенной среди жителей салтово-маяцкой культуры «в узком смысле», в обилии встречаются на куфических дирхемах, найденных на берегах Балтики. Более того, в балтийских кладах четко прослеживаются эти два потока арабского серебра. В Скандинавии клады дирхемов появляются позже, чем в Восточной Европе, — после 833 г., и эти монеты — из восточной части халифата. На этих дирхемах граффити практически отсутствуют (найдено около 30 по всей Скандинавии, идентифицируются как германские руны)8. К периоду же до 833 г. относятся 4 клада на Готланде, а также знаменитый Петергофский клад (дата младшей монеты — 805 г.). Этот клад был спрятан на берегу Финского залива недалеко от устья Невы, около Петергофа. Состав клада очень интересен и позволяет узнать, как и откуда поступали арабские монеты к берегам Балтики.

Как правило, монетные находки из Скандинавии, Финляндии, прибалтийских республик бывшего СССР относятся к восточному потоку, который формировался в Хорасане и Мавераннахре — восточных провинциях мусульманской империи, а попадал на Балтику через Каспий и далее по Волжской магистрали. Петергофский клад образовался из монетного потока, который сформировался в западной части халифата и проходил по «реке Рус». Данный факт позволяет предположить, что жители Подонья участвовали в торговле по Волго-Балтийскому пути и в его северо-западной части.

Знаменательно и распространение в конце VIII — начале IX в. в южных областях Швеции бус, традиционно популярных у аланского населения Северного Кавказа и в лесостепном варианте салтовской культуры. Однако эти находки позволяют говорить скорее об эпизодических связях с данным регионом.

Но «западный» монетный путь не заканчивался на Донце и Днепре. Наиболее близки по составу к кладам на «реке Рус» находки конца VIII — начала IX в. на территории Юго-Восточной Прибалтики (историческая Пруссия, Понеманье, Самбия, Ятвягия). Юго-Восточная Прибалтика была в начале IX в. вторым регионом в Восточной Европе (после Доно-Днепровского района), где осело такое огромное количество монет. Число монет, обнаруженных в Поморье, «достигает нескольких десятков тысяч и на две трети состоит из диргемов», причем большая доля кладов относится к VIII—IX вв. и найдена в Волине9 — одном из центров балтийских славян. В.Б. Вилинбахов (один из сторонников версии происхождения киевских русов от балтийских ругов, которых он считает славянами с острова Рюген), «поселив» русов в балтийском Поморье и поставив знак равенства между ними и славянами, «отдал» им Волжский торговый путь, назвав его даже Балтийско-Волжским. Мы уже убедились в нереальности этой гипотезы. Но именно благодаря ей В.Б. Вилинбахов обратил внимание на обширные связи между Поморьем и Восточной Европой. И сейчас очевидно, что эти контакты шли не только по Волжской магистрали, но и через Днепр, Неман и Юго-Восточную Прибалтику.

Учитывая образование кладов обеих областей из одного монетного потока, можно сделать вывод о непосредственной связи пути по «реке Рус» с южным побережьем Балтийского моря.

Нумизматические сведения об активном участии русов — сармато-аланского населения Подонья — в международной торговле подтверждаются не только письменными арабо-персидскими источниками, но и многочисленными находками на исследуемой территории предметов восточного и балтийского импорта. Очень показательно распространение в Восточной Европе иранских сосудов VI—VIII вв. — через земли алан Северного Кавказа на Дон и Северский Донец.

Выводы о степени важности этого второго пути позволяет сделать уровень импортных находок на нем. На территории Русского каганата — серебряные сосуды и столовые наборы сасанидских царей, предметы роскоши из Средней Азии и Ирана, среднеазиатский и китайский шелк, то же — на землях северокавказских алан10. Интересно, что и у носителей лесостепного варианта СМК, и у алан Кавказа были очень популярны изделия из балтийского янтаря — амулеты с солярной символикой и бусы, которые также датируются концом VIII — первой третью IX вв., как и второй монетный поток11. На Кавказе же скопления янтарных бус встречаются в районе Кисловодска, откуда ученые выводят салтовцев лесостепного варианта.

Амулеты у салтовцев были нескольких видов и все уходили корнями в древние индоиранские верования. Очень часто среди бронзовых оберегов встречаются варианты символической фигуры огня-солнца — «крест в круге». Лучи в нем иногда имеют вид спиральных завитков, обозначающих движущееся солнце. Четыре изогнутых луча — «криволинейная свастика» — тоже символ вращающегося светила. Среди находок имеются и колесообразные фигуры, образованные шестью, семью или восемью лучами. В общепринятой символике, появившейся у индоевропейских народов за три тысячелетия до салтовских русов, обычно было восемь лучей. Но у салтовцев особенно популярным было число «семь».

Янтарь же сам по себе издревле считался символом солнца благодаря своему цвету. Часто русские мастера просто обрабатывали янтарь, придавая ему форму круга и проделывая отверстие для ношения.

По этому же пути на Балтику транзитом через Кавказ доставлялись многочисленные виды каменных и стеклянных бус из Сирии и Ближнего Востока. Область наибольшей концентрации этих бус в Восточной Европе — Северо-Западный Кавказ, Крым и СМК «в узком смысле». Бусы были желтые, посеребренные, голубые, зеленые, черные. Из Подонья бусы расходились по двум направлениям. Во-первых, через Волго-Донское междуречье на Среднюю Волгу и в Прикамье12. Косвенно торговые связи салтовских русов с Заволжьем и Прикамьем подтверждают арабо-персидские источники. В сюжете о трех группах русов упоминается экспортируемый от них свинец: «И вывозят из Арсы (третья группа русов. — Е.Г.) черные соболя и свинец...»13 В Восточной Европе месторождений свинца нет, его можно было достать только в Заволжье. Туда, очевидно, и ездили русы, продавали украшения и покупали ценный металл.

Второе направление — на правобережье Днепра и оттуда на южный берег Балтики. Прослеживается и связь жителей верховий Северского Донца с Византией, по крайней мере с крымскими ее провинциями: со второй половины VIII в. в лесостепи появляется крымский импорт — кувшины-ойнохои, но в первой половине IX в. поступление кувшинов в этот район прекращается. Археологи пытаются связать кувшины с отношениями Хазарского каганата и Византии, бывшими в VIII — начале IX в. не только неоднозначными, но и весьма напряженными. Хазары постоянно пытались оккупировать византийские владения в Крыму, войны и восстания покоренных территорий не прекращались. Конечно, о бурном развитии торговых связей в это время речи идти не могло. Объяснить появление ойнохоев на Северском Донце во второй половине VIII в. и исчезновение их в начале IX в., исходя из этой концепции, конечно, нельзя. Скорее, эта торговля связана с дружественными контактами. Если предположить существование в Подонье независимого Русского каганата, все становится на свои места. Когда хазары атаковали крымские колонии, греки часто обращались за помощью к независимым давним обитателям полуострова — аланам. Русы, этнически родственные этому народу, поддерживали с ними связь. Была в Крыму и на Тамани и собственно русская колония (ставшая известной потом как Причерноморская Русь). Поскольку хазары были торговыми конкурентами русов и в начале IX в. между ними назревал серьезный конфликт, вполне естественно, что когда византийцы боролись с Хазарией, Русский каганат их поддерживал, в том числе и в торговле.

Примечания

1. Фасмер Р.Р. Об издании новой топографии находок куфических монет в Восточной Европе // Известия АН СССР. — № 6—7. 1933.

2. Янин В.Л. Денежно-весовые системы русского Средневековья. Домонгольский период. — М., 1956. С. 102.

3. Кропоткин В.В. О топографии кладов куфических монет в Восточной Европе // Древняя Русь и славяне. — М., 1978.

4. Кропоткин В.В. Клады византийских монет на территории СССР. — М., 1962. Карты 5—6.

5. Мельникова Е.А., Никитин Л.Б., Фомин А.В. Граффити на куфических монетах Петергофского клада начала IX века // Древнейшие государства на территории СССР. 1982. — М., 1984. С. 40.

6. Нахапетян В.Е., Фомин А.В. Граффити на куфических монетах, обращавшихся в Европе в II—X вв. // Древнейшие государства Восточной Европы. 1991. — М., 1994. С. 14 2.

7. Фомин А.В. Методические проблемы систематизации кладов с куфическими монетами II—X вв. // Вспомогательные исторические дисциплины. — Вып. XIV. Л., 1973.

8. Мельникова Е.А., Никитин Л.Б., Фомин А.В. Указ. соч. С. 32—33.

9. Вилинбахов В.Б. Раннесредневековый путь из Балтики в Каспий // Slavia Antiqua. — Т. XXI. 1974. S. 90. К сожалению, В.Б. Вилинбахов, в отличие от В.Н. Зоценко, не указывает, на какую часть IX в. приходится основное количество монет и к какому монетному двору они относятся.

10. Ковалевская В.Б. Хронология древностей северокавказских алан // Аланы: история и культура. — Alanica. — III. Владикавказ, 1995. С. 168—173.

11. Там же. С. 169; Плетнева С.А. От кочевий к городам. С. 176.

12. Ковалевская В.Б. Хронология восточноевропейских древностей V—IX вв. — Вып. 1. М., 1998. С. 50.

13. Новосельцев А.П. Восточные источники. С. 412.

Предыдущая страница К оглавлению Следующая страница