Русы-рухсы на Кавказе в археологии и письменных источниках

Происхождение салтовцев от алан Северного Кавказа вызывает гораздо больше вопросов. Археологические находки в Крыму и на Северном Кавказе, которые связывают с генезисом лесостепного варианта салтовской культуры, синхронны. С одной стороны, есть свидетельство путешествовавшего по Северному Кавказу в XIX в. Ю. Клапрота о переселении аланясов с Кавказа на Дон, при этом Клапрот ссылается на осетинские предания и грузинские хроники, но не указывает конкретных источников, а также причин переселения¹. Это согласуется с гипотезами о северокавказском происхождении носителей лесостепного варианта. Наиболее приемлемой из них является версия С.А. Плетневой об арабском нашествии в первой половине VIII в. как основной причине миграции алан.

Действительно, арабские источники сообщают о ряде походов полководцев халифата на алан Кавказа. Дело в том, что Кавказский хребет тогда попал в сферу интересов набиравшего силу Арабского халифата. Эти горы, особенно их центральная часть, издревле служили естественной границей между странами Восточной Европы и Передней Азии. По ним проходило ответвление Великого Шелкового пути. Закрепиться в Центральном Предкавказье пытался и Сасанидский Иран, а после его падения задача «по наследству» перешла к халифам.

Натиск арабов на Кавказ начался во второй половине VII в. Их основным противником на этом фронте была Византия, традиционно имевшая влияние на закавказские государства. В то время кавказский регион представлял собой скопление независимых «стран», которых, по данным арабских источников, насчитывалось 113. Наиболее сильными из них были Алания и Хазария, с которыми после покорения Закавказья и пришлось бороться арабам. Помощь в битвах с завоевателями иногда оказывала Византия, которая в то время и сама была объектом арабских нашествий (с 715 по 717 г. брат халифа аль-Валида Маслама осаждал Константинополь).

В.А. Кузнецов даже называет Византию, Хазарию и алан «единым антиарабским фронтом»², хотя каждая из этих стран преследовала свои цели, и войны с арабами перемежались междоусобными конфликтами. И если в конце VII в. алан еще можно было назвать союзниками хазар, то в 720-е гг. отношения между ними испортились. Например, в 721—722 гг. аланы воевали с хазарами, а в 723—724 гг. пропусти — ли арабов через свои земли к хазарскому Баланджару. В 728/ 729 гг. (110 г. хиджры) Маслама предпринимает большой поход против хазар со стороны Дарьяльского ущелья. Это можно было сделать только при хороших отношениях с аланами. В 730—750-е гг. арабо-аланский союз распался, и полководцы халифата снова напали на Аланию. Конфликт завершился завоеванием в начале 750-х гг. Дарьяла, который еще назывался «Баб аль-Алан» (ворота алан), куда был поставлен арабами гарнизон из особо преданных воинов.

То есть ситуация у кавказских алан была не из легких, но и не настолько катастрофичная, чтобы бежать с насиженных мест. Но давайте на минуту согласимся с позицией С.А. Плетневой. По ходу военных действий видно, что чаще всего с арабами вынуждены были встречаться жители побережий рек Терека и Сунжи (на Тереке, у поворота Большого Кавказского хребта, и располагаются Аланские ворота). Именно они, по логике, и должны были покинуть свои поселения.

Итак, эти события географически должны были коснуться алан, находившихся на трассе Дарьяльского прохода и в окрестностях нынешнего Владикавказа. Но, как заметил В.А. Кузнецов, в археологических памятниках этих мест совершенно отсутствует картина катастрофы и ухода населения. Напротив, наблюдается постоянный прирост жителей и непрерывность в материалах могильников — Чми, Балта, Тарское, Камбилеевский³. Кроме то го, и самое главное, археологические комплексы этих памятников несвязаны с генезисом салтовской культуры ни по инвентарю, ни даже по обряду погребения⁴. А именно этот район связывается учеными с выделением и распространением со II—III вв. н. э. дигорского диалекта — языка осов. То есть именно эти аланы и были предками современных осетин. Но кто же тогда оставил могильники и поселения Центрального Предкавказья, которые так похожи на салтовские?

Вообще на территории, которую письменные источники закрепляют в Предкавказье за аланами, исследователи выделяют три основные группы памятников:

1) восточная группа на правом берегу Сунжи, где преобладают подкурганные катакомбы с южной ориентировкой покойных;

2) горы на юге (от Дигории до Приэльбрусья) с преобладанием склеповых сооружений;

3) предгорья в районе Кисловодска с грунтовыми катакомбами (ориентировка различна)⁵.

Наиболее близкими к салтовским русам являются катакомбные могильники Кисловодской котловины — по инвентарю и могильник Мокрая Балка (также вблизи Кисловодска) — по форме погребения. Но сходство катакомб Кисловодской котловины по норме площади камеры наблюдается лишь в одном могильнике салтовской культуры — Нижнелубянском, причем частичное⁶. А в катакомбах Мокрой Балки очень мало вещей, характерных для салтовцев, отсутствуют даже весьма популярные на Кавказе салтовские поясные наборы.

Интересен и сам вопрос о происхождении катакомбного обряда погребения на Северном Кавказе и связи его с сарматскими и аланскими племенами. Долгое время этномаркирующими признаками алан считались катакомбные захоронения и долихокранный узколицый антропологический тип.

По мнению специалиста по сарматской археологии К.Ф. Смирнова, катакомбы на Северный Кавказ принесли сармат-Аландские племена Поволжья и Приуралья (этот археолог был сторонником сарматского происхождения алан)⁷. Но раскопки 1970—1990-х гг. на Кавказе поставили под сомнение этот тезис. Выяснилось, что катакомбы, считавшиеся характерными только для сармато-алан, распространялись в Центральном Предкавказье со II—I вв. до н. э., когда сарматов Поволжья здесь еще не было. Более того, К.Ф. Смирнов считает невозможным связывать именно этот тип катакомб с Поволжьем. Да и катакомбы Поволжья и Приуралья составляют не более 2 процентов от числа исследованных сарматских погребений. Между тем этот обряд был широко распространен в Северном Причерноморье до появления основной волны сарматов — в могильниках скифских племен и у меотов При-кубанья⁸. По данным В.А. Кузнецова, антропологический тип погребенных в катакомбных могильниках Крыма не менялся с первых веков до н. э., задолго до того, как впервые упомянут был этноним алан⁹.

Катакомбные и ямные захоронения Северного Кавказа III—V в.

Те, кого античные авторы называли сарматами и аланами, реально были весьма разнородны в этническом отношении. На Северном Кавказе известны катакомбы и с брахикранными захоронениями (именно круглоголовость характерна для основной массы сарматских племен). Но более важно, что в этом регионе встречается два долихокранных узколицых типа : с крупной черепной коробкой и средней шириной лица («каспийский») и средне — или длинноголовый узколицый («понтийский»). Первый тип был больше распространен в восточной части Северного Кавказа и связывается выдающимся антропологом М.М. Герасимовой с аланами. Второй — на западе Центрального Предкавказья, и аналоги ему находятся в «меотских» могильниках¹⁰. «Понтийский» тип считается «местным», принадлежащим еще ираноязычному («позднескифскому», по мнению М.П. Абрамовой) населению первых веков до н. э. В этой связи по-новому можно взглянуть на особую близость салтовских серий скифским и скифо-сарматским черняховского времени и «полей погребений». Крайне важно также, что понтийский тип черепа распространен был и у салтовских русов, и у соседних с ними славян Среднего Поднепровья (в меньшей степени), и у причерноморских русов в Северо-Восточном Крыму VIII—X вв., которых упоминают византийцы.

Однако этот вопрос еще не может быть решен однозначно: не прослежено прошлое «понтийского» типа до рубежа нашей эры, неизвестно, есть ли параллели ему в сармато-аланской культуре Приаралья II в. до н. э. — IV в. н. э.

К «местным» иранцам относятся и те, кто оставил самый богатый катакомбный могильник Кавказа — Мощевую Балку в Карачаево-Черкессии. Именно сюда В.А. Кузнецов помещает главный город Алании VIII—IX вв., который находился на территории доминирующего племени — Рухс-ас восточных источников¹¹. Как же были связаны рухсы Предкавказья и Русский каганат на Дону?

Катакомбные могильники в районе Кисловодска появились в I в. н. э. и существовали непрерывно до VIII в. включительно. Исследователь аланских древностей Северного Кавказа М.П. Абрамова отметила очень любопытную тенденцию: в эпоху формирования аланской культуры на этой территории (II—V вв.) наблюдается значительное сокращение катакомбных захоронений по сравнению с догуннским временем, появляются сарматские подбойные могильники. Это значит, что люди, хоронившие в грунтовых катакомбах, ушли, когда в этих местах появились гуннские орды (к концу IV в.). Сарматы же Поволжья наоборот были уже союзниками гуннов и помогали им в покорении Кавказа.

В VII в. количество катакомб резко увеличивается, в частности в районе Кисловодска, где сопровождается появлением вещественных материалов салтовской культуры. М.П. Абрамова в 1984 г. связывала эти факты с «усилением роли Хазарского каганата»¹², но сейчас археолог справедливо отказалась от этой версии и оставила вопрос открытым. Можно предположить уже только на этом материале другую связь: с завершением Великого переселения народов потомки тех, кто покинул эти земли в IV в., стали возвращаться. Остается выяснить, как они назывались в сохранившихся письменных источниках.

Известны сообщения целого ряда арабо-персидских историков II—XV вв., где этноним ар-рус действительно фигурирует в рассказах о событиях, разыгравшихся на Кавказе в VI—VIII вв. Писавший по-арабски персидский филолог и историк конца Х в. ас-Са'алиби в своем сочинении «Лучшее из жизнеописаний персидских царей и известий о них», повествуя о строительстве в первой половине VI в. Хосровом I Ануширваном Дербентской стены, среди враждебных персам северных народов упоминает тюрков, хазар и русов. Во второй половине XV в. прикаспийский историк Захир ад-дин Мар'аши, опираясь на древние сведения, тоже писал, что русы в VI в. обитали на Северном Кавказе¹³. А.П. Новосельцев в связи с этим предполагал, что под русами здесь мог иметься в виду какой-то народ иранской языковой группы¹⁴.

Еще одно раннее упоминание русов на Кавказе у восточных авторов связано с событиями 643/644 гг., когда арабы, захватив Закавказье, подступили к Дербенту. С правителем этого города Шахрбаразом они заключили соглашение. По нему арабы освобождали Дербент от уплаты дани, но Шахрбараз обязан был охранять Дербентский проход от северных соседей.

Согласно несохранившейся пространной (наиболее древней) редакции «Истории царей» ат-Табари, правитель Дербента Шахриар (Шахрбараз) заключил мир с арабским полководцем, объяснив фактическую сдачу города так:

«...Я нахожусь между двумя врагами: однихазары, другиерусы, которые суть враги всему миру, в особенности же арабам»¹⁵.

В том же источнике под VII в. есть и такая локализация русов:

«В этих горах (Кавказ. — Е.Г.) по ту сторону, когда проходят мимо руса и джуран (конъектура Б.А.Дорна — "алан". — Е.Г.), то находят государство и многие города, которые называют Баланджаром...»¹⁶

В краткой редакции ат-Табари есть такое сообщение:

«Жители этих стран, все неверные, из хазар, русов и алан. Они смешались с тюрками и взаимно соединились с ними посредством бракосочетаний»¹⁷.

Это подтверждается и данными археологии о развитии культур Северного Кавказа, когда в одной могиле муж похоронен по одному обряду, а жена — по другому.

Русы как племя, родственное аланам и живущее по соседству, упоминаются и в других арабо-персидских источниках, в том числе и великим поэтом XII в. Низами Гянджеви в «Искандер-наме». Прототипом главного героя этой поэмы является Александр Македонский. Подвиги Александра в Азии надолго остались в памяти жителей этого региона, и несмотря на то, что эллинистический полководец был завоевателем, вплоть до позднего Средневековья в Средней Азии и Иране слагали о нем легенды. Со времен эллинизма на Востоке создавались хроники и романы, в которых Александр терял черты иноземного завоевателя и оказывался полубожеством, благоволящим к Востоку. Персидский поэт Фирдоуси в «Шахнаме» даже говорит о его кровном родстве с иранским царем из династии Ахеменидов Дарием II! Более того, Александр удостаивается упоминания в одной из сур Корана под именем Зуль-Карнайна («Двурогого»)¹⁸. Причем мусульмане причисляют его к сонму пророков.

Катакомба № 17.
Для В: закладная плита. Для Д: сосуды; бляшки Х-видные медные; бляшки геральдические; обломки пряжки (?) с ремешком; фрагменты ремешков; фибула двухпластинчатая, серебро; бусы янтарные, 2 шт.; бусы, розовое стекло, 8 шт.; буса золотостеклянная; буса розовая; буса цилиндрическая глазчатая; буса синяя с желтым зигзагом; буса; буса биконическая красная; бисер; бусы с глазками; пряжки; чешуйки медные; пряжка во фрагментах; вставки от пряжек стеклянные; нож

Катакомба № 19.
Для А, Г: 1 — буса; 2, 3 — кружки лепные.
На плане А закладная плита удалена, Б — плита до снятия обмазки, В — плита после удаления обмазки

В поэме Низами эллинский правитель действует во второй половине I тысячелетия н. э. В воображении поэта (хотя Низами доподлинно знал, что Александр умер в 321 г. до н. э.) Искандер — мусульманин, совершающий паломничество в Мекку и пропагандирующий среди кипчакских женщин ношение чадры. Исторические походы македонского полководца смешаны в поэме с войнами арабов на Кавказе и походами в степи Заволжья. Очевидно, повлияли на азербайджанского автора и известия о походах русов на Бердаа и другие кавказские города в I—XI вв. Во всяком случае, описание русов и их страны у Низами весьма подробное. Мы его приводим в прозаическом (более точном) переводе М. Тебенькова:¹⁹

«Соблаговоли, великий царь, отомстить за меня несправедливым русам, которые похитили наших юных красавиц из супружеских лож Абхазии... Рус, жадный к битвам, явился к нам ночью из стран аланов и арков и ударил на нас, словно град. Не смогши пробить себе путь через Дербент и его окрестности, он пустился в море и на палубах своих судов совершил вторжение... и пробудил в этой стране ненависть, которая издревле разделяла наши две народности (выделено мною. — Е.Г.)... Он (рус. — Е.Г.) не оставил ничего, что было собрано в Абхазии... Этот народ опустошил всю территорию Бердаа...

Это нечто иное, как разбойники, подобные волкам и львам. Они никогда не предаются веселию пиров... Они овладевают странами и покоряют города.²⁰Кинтал, который шел во главе русов, заметив, что небо принимает зловещий вид, собрал войско всеми Русиях, из которых он сделал как был семь молодых невест. Его войско состояло из буртасов, аланихазар... Все эти отряды казались залитыми в железо; шлем того же металла покрывал их головы.

(...) Александр сказал: «...начиная с тех гор, которые проходят по земле хазар, до самого моря Китайского, земля покрыта племенами тюрков, которые, несмотря на то что не особенно расположены к румийцам, превосходят их по ненависти, которую питают к русам. Возбудив тюрков этих стран напасть на русов, возможно их утомить и сдержать их напор»²¹.

Согласно законам жанра, Искандер победил русов, но даже у такого воина ушло на это немало сил. Показательно, что войне с русами Низами отводит около пятой части от описания походов Искандера. Это говорит о силе племени, с которым пришлось столкнуться на Кавказе халифату. Хазары, например, такого впечатления на арабов и персов не произвели.

Сведения Низами, несмотря на всю свою поэтизированность, бесценны. Предводитель русов носит иранское имя Кинтал. Абхазы и русы испытывают друг к другу давнюю ненависть, которая возможна только у соседей — соперников. Войско русов, противостоящее Искандеру, состояло из хазар, буртасов, алан. Низами постоянно локализует русов в стране Алан.

Русов на Кавказе знает и Фирдоуси. Великий перс их упоминает в связи с событиями начала VIII в. Персонажи, конечно, античные — Дарий и Филипп Македонский, но под личиной Дария выступает у Фирдоуси арабский халиф, а румийцы Филиппа — это византийцы. Фирдоуси предлагает такую версию войны халифата с Византией: арабы вышли к румийским рубежам со стороны Кавказа, вступив в соглашение с «владыкой русов»²².

В персидской хронике «Письмовник» упоминается Георгий Лаша, называемый «царем царей Абхаза, Шака, Алана и Руса»²³. Все это свидетельствует о локализации неких русов на Северном Кавказе рядом с аланами, причем западнее их (вспомним, что русы у Низами — соседи абхазов).

Этот народ жил на Кавказе и в II—XI веках — известно много сообщений о нападениях русов на города Дербент и Бердаа, а также об их вмешательстве в политику закавказских правителей. Сохранились эти факты в местных хрониках государств Восточного Закавказья — Ширвана и Дербента. К тому времени Арабский халифат уже не являлся сильным государством, каким он был в VIII в. при Омейядах и Аббасидах. Кавказские правители арабского происхождения (эмиры) зависели от халифов только номинально. Больше их волновали отношения между собой и с соседями, а также с главами городских общин — раисами. Эти раисы вели самостоятельную политику, могли диктовать эмирам свои условия и иногда даже свергали их. Тогда эмиры призывали на помощь воинов из соседних племен. Этими событиями наполнена «История Ширвана и Дербента».

Самое раннее упоминание о русах в этой хронике — в главах, относящихся к аль-Бабу (Дербенту) под 987 г. (377 г. хиджры). Тогда эмир Дербента Маймун, сильно притесняемый раисами, договорился с русами о помощи. Они и прибыли на 18 судах. Это, конечно, было бы невозможно, находись русы далеко от города, как думают некоторые историки. В других сообщениях русы упоминаются как своеобразная наемная дружина эмира:

«Эмир Маймун оставался в правительственном здании как пленник, а вся власть была в руках раисов... Эмир Маймун тайно искал помощи против раисов урусов, и в 377/987 г. они прибыли на 18 судах. Сначала они послали один корабль, чтобы выяснить, действительно ли эмир желает их помощи, и, когда русы вывели эмира (из его заключения), народ аль-Баба соединенными усилиями перебил их всех до единого, а остальные корабли поплыли в маскат и разграбили его. От туда они последовали в Ширван и Муган...

В 378/988 г. эмир Маймун восстановил цитадель аль-Баба и укрепился в ней. В 379/989 г. в аль-Бабе начались беспорядки, вызванные Мусой, проповедником из Гиляна... Дело кончилось тем, что проповедник сосредоточил в своих руках все государственные дела. Он потребовал у эмира выдать ему его телохранителей-русов (гуламов. — Е.Г.), чтобы им был предложен и сламили смерть. Так как эмир ответил отказом, начались беспорядки, и в 380/990 г. эмир укрепился в цитадели против проповедника. Муса и народ аль-Баба осаждали ее 28 дней, и дела приняли такой оборот, что эмир был вынужден просить проповедника обеспечить ему безопасность(с условием), что он сдаст ему цитадель, а сам со своими гуламами уедет в Табаристан, что и было разрешено...

В 416/1025 г. эмир Мансур женился на Сарийе, дочери владетеля Сарира. В 423/1032 г. эмир Мансур с газиями (воины — «борцы за веру». — Е.Г.) исламских центров совершил большой поход. Дело было в том, что русы напали на владетелей Ширвана, ограбили их и убили, а также полонили множество людей. Когда они возвращались с награбленным добром и пленными, газии аль-Баба и пограничных областей с эмиром Мансуром во главе, заняв теснины и дороги, предали их мечу, так что спаслись немногие. Они отняли у них всю военную добычу, живую и неодушевленную, которую те захватили в Ширване. (После) этого русы и аланы вознамерились отомстить. Они собрались вместе и выступили по направлению аль-Баба и пограничных областей. Прежде всего в 424/1033 г. они двинулись на аль-Карах, где была только маленькая кучка (воинов)... Господь даровал победу мусульманам, которые перебили множество аланов и русов. Властитель алан был силой отражен от ворот Караха, и навсегда были прекращены притязания неверных на эти исламские центры»²⁴.

В последнем сообщении русы опять упоминаются в связке с аланами как родственные и союзные народы.

Поволжье, Ширвани Дербент в раннем Средневековье

Сохранились сведения о русах на Кавказе и у ранних арабских географов. Один из первых арабских географов Мухаммад ибн Муса аль-Хваризми (80-е гг. VIII в. — после 847 г.), описывая «гору» между Черным и Каспийским морями, в которой располагаются аль-Баб валь-Абваб (Дербент) и Баб аль-Алан (Дарьял), упоминает, что с севера к центру этой горы прилегает «Р-ф-сийа у гор и Баб аль-Хазар»²⁵. Арабские буквы вав и фа отличаются в скорописи только одной диакритической точкой, так что конъектура «Русийа» в связи с изложенными выше фактами вполне уместна.

В арабских сочинениях позднего Средневековья русы упоминаются в составе первоначального ядра армии Каирского султаната вместе с аланами (вариант — асами), черкесами и кипчаками. Аль-Калкаманди, каирский историк, говорит еще и о землях этих русов:

«Черкесы, русы, асы имеют благоустроенные и населенные города, засаженные плодородными деревьями...»²⁶

То есть представление о русах как о ближайших соседях северокавказских народов сохранялось на Востоке весьма долго.

Интересно, что в очень подробных этнографических описаниях Кавказа школы Джайхани, датируемых IX в. (см. главу 1), аланы подразделяются на четыре племени, причем «почет и власть принадлежит племени, называемому Рухс-ас». В.Ф. Минорский и Ф.Х. Гутнов²⁷бесспорно переводят это название как «светлые асы» и возводят его к роксоланам Северного Причерноморья.

Первый компонент этого этнонима переводится с иранских наречий как «светлый, белый», что символизирует не только цвет, а имеет социальный оттенок, показывая особое положение роксолан в сармато-аланской среде. Само название «роксоланы» скорее всего соединило в себе (по мнению античных авторов) два этнонима, один из которых — рокс — был, учитывая данные археологии, антропологии и лингвистики, североиранского, но не сарматского происхождения. Представления о светлом в племенных индоиранских названиях — указание на «царственность». «Рокс» как определение одной из частей североиранских племен еще в Причерноморье стало самостоятельным этнонимом и путем народно-диалектического упрощения ks>s(s) превратилось в рос/рус²⁸.

Вполне возможно, что именно с миграцией этих русов связано появление с VI в., после того как стихло Великое переселение народов, катакомбных погребений в Кисловодской котловине с инвентарем, так похожим на салтовский. На рубеже нашей эры это племя занимало, видимо, пространство от запада Центрального Предкавказья до Таврики, но начало Великого переселения заставило, очевидно, часть его отправиться на запад. В VI—VII вв. они вернулись, обретя в Причерноморье и Европе во время гуннских походов другую материальную культуру. Этот район являлся одним из ключевых на торговом пути, продолжавшемся на «реке Рус», и поддерживал постоянную связь с лесостепным вариантом салтовской культуры.

Это предположение подтверждают и эпиграфические данные. Осетинские надписи, найденные в окрестностях Кисловодска, идентичны надписям Подонья как палеографически, так и лингвистически. Они соответствуют выделенному Г.Ф. Турчаниновым ясскому диалекту — «смеси» (вернее — синкретизму) дигорского с иронским²⁹ (дигорон, ирон — самоназвание осетин. — Прим. ред.).

Таким образом, нельзя утверждать, что кавказские аланы стали основным этносом в формировании Русского каганата в Подонье. Слишком много у них археологических различий. Скорее, часть кавказского ираноязычного населения — «кавказские русы», которые археологически представлены памятниками Кисловодской котловины, имеют один исток с салтовцами — причерноморское племя роксолан, часть которого после гуннского нашествия отошла в Западное Предкавказье.

Не исключено, что некоторые из кавказских русов мигрировали в Подонье после начала функционирования торгового пути по «реке Рус».

Согласно данным истории языка и эпиграфики, надписи Верхнесалтовского и Маяцкого городищ менее насыщены буквами сиро-несторианского хабита, характерного для степного Подонья и Северного Кавказа. Это может быть объяснено, по предположению Г.Ф. Турчанинова, тем, что жители этих городищ отошли от Черноморского побережья в глубь Подонских степей раньше, чем эти места подверглись нашествию гуннов, среди которых было много асов-несториан.

Примечания

1. Осетины глазами русских и иностранных путешественников. — Орджоникидзе, 1967. С. 330.

2. Кузнецов В.А. Алания и Византия // Археология и традиционная этнография Северной Осетии. — Орджоникидзе, 1985. С. 46.

3. Кузнецов В.А. Очерки истории алан. С. 162—163.

4. Абрамова М.П. Ранние аланы Северного Кавказа III—V вв. н. э. — М., 1997. С. 78—92.

5. Абрамова М.П. Ранние аланы. С. 10, 27—29, 66—67.

6. Коробов Д.С. Погребальные сооружения северокавказских алан как источник для изучения аланской миграции в бассейн Среднего Дона // Актуальные проблемы археологии Северного Кавказа. XIX Крупновские чтения по археологии Северного Кавказа. — М., 1996.

7. Смирнов К.Ф. Сарматские катакомбные погребения Южного Приуралья — Поволжья и их отношение к катакомбам Северного Кавказа // Советская археология. — 1972. № 1. С. 78—80.

8. Абрамова М.П. К вопросу о раннеаланских катакомбных погребениях Центрального Предкавказья // Вопросы древней и средневековой археологии Восточной Европы. — М., 1971. С. 70.

9. Кузнецов В.А. Очерки. С. 134.

10. Герасимова М.М. Этногенетические процессы палеоантропологии Северного Кавказа эпохи Средневековья // XIV Крупновские чтения по археологии Северного Кавказа. — Орджоникидзе, 1986. С. 27—28.

11. Кузнецов В.А. Очерки. С. 234—235.

12. Абрамова М.П. Новые материалы раннесредневековых могильников Северного Кавказа // Советская археология. — 1982. № 2. С. 164.

13. Древняя Русь в свете. С. 202—203.

14. Новосельцев А.П. Восточные источники. С. 364.

15. Тебеньков М. Древнейшие сношения Руси с прикаспийскими странами и поэма «Искандер-наме» Низами как источник для характеристики этих сношений. — Тифлис, 1896. С. 8—9.

16. Дорн Б. Каспий. О походах древних русских в Табаристан с дополнительными сведениями о других набегах на прибрежья Каспийского моря. — СПб., 1874. С. 382.

17. Дорн Б. Каспий. С. 384.

18. Прозвище происходит от вида шлема Александра, в котором тот изображался на монетах.

19. Русы напали на Абхазию, и царь абхазов Дували просит Искандера. — Е.Г.

20. Кроме этого, русы напали на Арран, разгромили Дербент и пленили царицу Бердаа Нушабе, в которую Александр Македонский, согласно Низами, был влюблен. Узнав об этом, Искандер идет в поход на русов. Русы посылают навстречу ему войско. — Е.Г.

21. Тебеньков М. Древнейшие сношения. С. 44—56.

22. Фирдоуси. Шахнаме. Т. IV. От царствования Лохраспа до царствования Искандера. — М., 1969. С. 366.

23. Гутнов Ф.Х. Генеалогические предания осетин как исторический источник. — Орджоникидзе, 1989. С. 28.

24. Минорский В.Ф. История Ширвана и Дербенда I—XI веков. — М. 1963. С. 68—70.

25. Калинина Т.М. Сведения ранних ученых Арабского халифата. — М., 1988. С. 40—42.

26. Поляк А.Н. Новые арабские материалы позднего Средневековья о Восточной и Центральной Европе // Восточные источники по истории народов Юго-Восточной и Центральной Европы. — Т. 1. М., 1964. С. 47, 58.

27. Minorsky V. Commentaries // Hudud al-Alam. P. 367; Гутнов Ф.Х. Генеалогические предания. С. 4 7.

28. Трубачев О.Н. Лингвистическая периферия древнейшего славянства. Индоарийцы в Северном Причерноморье // Вопросы языкознания. — 1977. № 6. С. 27.

29. Турчанинов Г.Ф. Древние и средневековые памятники. С. 118.