§ 2. Историографический обзор

Анализируя историографию данной темы, следует отметить, что помимо специальных работ, посвященных истории Дипломатии и Внешней политики Древней Руси, в исследованиях по истории России и истории отдельных проблем дипломатической деятельности киевских великих князей и их взаимоотношения с Византийской империей, Хазарским каганатом и Арабским халифатом, безусловно, затрагивались и частично освещались в других научных публикациях. В настоящее время существуют несколько монографических исследований по истории Внешней политики и Дипломатии Киевской Руси. Так, например, известный историк, член-корреспондент АН СССР В.Е. Пашуто создал фундаментальную работу «Внешняя политика Древней Руси» [156], в которой дает обзор всей внешней политики Древней Руси в домонгольский период.

Другой ученый, директор института Российской истории РАН А.Н. Сахаров является автором работы «Дипломатия Древней Руси» [198]. Эта монография для историографии стала классикой, в ней дан системный историографический обзор, проанализированы источники. Автор, в частности, отмечает, что: «Каждый крупный дипломатический шаг Руси был тесно связан с международными отношениями своего времени, а каждое соглашение Древнерусского государства вырастало на почве международных событий соответствующего периода. Точно так же, как средства, приемы, формы, используемые древнерусской дипломатией, находились в постоянном развитии, определяю как становлением самого Древнерусского государства, так и его взаимодействием с другими странами и народами» [там же, с. 314—315]. В данной монографии ставилась цель показать зарождение древнерусской дипломатии, ее последующее усложнение и совершенствование по мере развития Древнерусского государства. Кроме того, Сахаров является автором и другой известной работы — «Дипломатия Святослава» [196], где речь идет о дипломатии непосредственно князя Святослава. «Дипломатия Древних руссов использовала, с одной стороны, традиции и обычаи Восточнославянских племен, осуществлявших контакты как между собой, так и с иноэтническими соседями, а с другой — международный опыт, в первую очередь славянских государственных образований Византийской империи, государств Восточной и Северной Европы, передней Азии» [там же, с. 5].

Кроме этих работ, А.Н. Сахаровым были написаны такие известные труды, как «Мы от рода русского» [197] (рождение русской дипломатии) и «Дипломатия Древней Руси» [198]. В них проходит мысль, что 860 г. — это время широкого дипломатического признания Руси [197, с. 63]. Здесь уместно отметить, что Сахаров А.Н. является и автором раздела «Основные этапы внешней политики Руси с древнейших времен до XV в.» коллективной монографии «История внешней политики» [200]. В результате скрупулезного анализа источников автор приходит к выводам о том, что «Русь становится союзницей Византии и направляет свой отряд на помощь империи против критских арабов, предпринимает в 909—910 и в 912—913 годах удары по противникам Византии в Закавказье. Тем самым Русь стремится стеснить в регионе Северного Причерноморья, в Приазовье и на Северном Кавказе влияние Хазарии, которая долгие годы была здесь верной союзницей Византии. Теперь позиция Хазарии, поставленной силой обстоятельств между Русью и Византийской империей, приобретает все большую двусмысленность. Русь же при помощи военных успехов и активной дипломатии стремиться перехватить инициативу в регионе. Эта общая внешнеполитическая линия продолжает развиваться» [там же, с. 29].

Относительно событий 866 года он уточняет ранее высказанную мысль о том, что «События 60-х г. IX в. — нападение Руси на Константинополь 10 июня 860 г., последующее перемирие и дальнейшие мирные переговоры, заключение мирного договора между Русью и империей — знаменовал собой практическое признание Византией Руси, рост её престижа» [там же, с. 27].

В главе очерков истории Министерства иностранных дел России, вышедших к юбилею дипломатической службы России (2002), «Дипломатия Древней Руси и русского средневековья» [201], написанная профессором Сахаровым А.Н., доктором исторических наук Д.Н. Александровым и кандидатом исторических наук Е.И. Малето дается общий очерк дипломатии Древней и Средневековой Руси (до конца XV в.). Авторы предлагают следующую периодизацию дипломатической истории: «Первый этап дипломатической истории относится к периоду образования Древнерусского государства IX—X вв. Это был период создания государства Руси, время выхода его на международную арену. Второй этап истории древнерусской дипломатии связан с расцветом Великокняжеской власти на Руси и самый Руси в XI — первой четверти XII в. В это время Древнерусская дипломатия была направлена как вовне — защищать внешнеполитические интересы державы, бороться за её международный престиж, так и обращена вовнутрь страны — регулировать междукняжеские отношения...» [там же, с. 13].

И, наконец, известный историк, член-корреспондент Национальной Академии Украины Н.Ф. Котляр выпустил обобщающую монографию «Дипломатия Южной Руси» [116], в которой он проанализировал киево-византийские отношения и пришел к следующему выводу: «Связи Древнерусского государства с Византийской империей во второй половине XI — начале XII в. продолжали быть неровными. Добрососедские отношения сменялись враждебными. Византия стремилась оттеснить Русь от моря, ослабить её методы союзов с Ханами многочисленных половецких орд...» [там же, с. 58]. Данная монография имела большой научный успех.

В этой связи необходимо отметить, что вопросы истории Внешней политики Руси освещались и в других фундаментальных монографиях, посвященных истории Киевской Руси. Например, в монографии академика Б.Д. Грекова «Киевская Русь» [78] проходит мысль о том, что «Отношения Древнерусского государства и Византии не были ровными, раз навсегда установленными...» [там же, с. 458]. И с этим утверждением нельзя не согласиться.

Академик Б.А. Рыбаков в монографии «Киевская Русь и русские княжества XII—XIII вв.» [192] повторил эту же мысль Грекова о русско-византийских отношениях. Профессор И.Я. Фроянов в своей монографии «Древняя Русь» [225] не отклонился от традиции, в рамках которой принято освещать русско-византийские отношения. Так, например, в другой своей работе «Рабство и данничество» [227] он пишет, что «Воспользовавшись благоприятной международной ситуации, Византия перестала платить дань Руси, что вызвало новый поход на греков, но теперь уже киевского князя Игоря...» [там же, с. 324—325]. Точка зрения Фроянова не совпадает с точкой зрения других историков на упомянутый поход Игоря на Константинополь, но тем не менее он имеет на нее право.

В исследовании нами проблеме большая роль принадлежит дореволюционной историографии. Известно, что становление и развитие интереса к изучению древнейшего этапа международных отношений Руси со странами Причерноморья началось еще с конца XVIII столетия. Некоторые аспекты проблем международных отношений Древней Руси со многими странами получили в той или иной степени освещение в произведениях русских классиков историографии — Н.М. Карамзина [100], С.М. Соловьева [207], Н.И. Костомарова [113], Д.И. Иловайского [93], В.О. Ключевского [104], С.Ф. Платонова [167], А.Е. Преснякова [180] и др. Но тем не менее необходимо отметить, что, признавая их достоинство, созданные ими в XIX—XX вв. обобщающие труды значительно устарели, в том числе и по проблеме международных отношений Древней Руси. Кроме того, определенный вклад в решение проблемы взаимоотношений Древней Руси с различными странами в VIII—XII вв. внесли не только эти известные и талантливые ученые-историки, но и такие исследователи, как М.В. Ломоносов, В.Н. Татищев [208] и др.. Так, например, В.Н. Татищев первый в отечественной историографии начал изучать, и довольно плодотворно историю кочевых народов Причерноморья (печенегов, половцев, торков) в связи с историей Древней Руси и других народов Восточной Европы.

Дальнейшее исследование проблемы продолжили историки, литературоведы и филологи XIX — начала XX вв. — В.Г. Василевский, И.А. Линниченко, Н.К. Никольский, М.Н. Сперанский, А.А. Шахматов [229—231] и другие. Однако в их трудах появляются разрозненные и весьма неравномерные сведения о русско-византийских, русско-хазарских и хазарско-византийских отношениях, сведения, которые положили начало формированию предположений и теорий, ставших основой для последующих исследований других историков. Ими был накоплен относительно большой фактический материал по нашей теме, позволивший создать картину взаимоотношений Древней Руси с государствами Средней Азии, Северного Кавказа и Закавказья, Византийской империей и Хазарским каганатом. Однако в их трудах имеются некоторые «белые пятна», которые и пытается решить диссертант.

Немалую роль в освещении проблемы дипломатии Киевской Руси играет советская и российская историография. В XX веке, в советский период нашей истории только за последние 50 лет исследователями было опубликовано большое число работ, в которых по-новому освещающих различные периоды развития международных отношений Древнерусского государства с различными странами, в том числе и со странами Причерноморья. В результате, существенный вклад в изучение этнополитической истории тюркских народов (половцев, печенегов, хазар, черных булгар, венгров), древнейшего этапа взаимоотношений Древней Руси со странами Причерноморья, внесли выдающиеся ученые-историки — В.Т. Пашуто [156—158], Б.А. Рыбаков [191—193], А.Н. Сахаров, [196—200], В.Д. Королюк [115], Г.Г. Литаврин, [127—131], Д.С. Лихачев [133—135], М.Н. Тихомиров [209—211], А.Н. Насонов [147], Н.Я. Половой [173—176], В.В. Бартольд [58], А.П. Новосельцев [149—151], Л.Н. Гумилев [78—81], Ю.Д. Бруцкус [4], С.А. Плетнева [167—170], В.В. Кожинов [110], М.И. Артамонов [50—54], Т.М. Калинина [99], М.Г. Магомедов [139], А.В. Гадло [73, 74], С. Лесной [125], В.Ф. Минорский [143], Н.В. Пигулевская [163—165], Е.А. Беляев [62, 63], А.И. Колесников [111], С.П. Толстов [214—216], В.М. Бейлис [60], Г. Острогорский [155], В.Н. Топоров [217], Н.Ф. Котляр [116], В.Я. Петрухин [160—162] и многие другие.

Вот, например, одно из красноречивых высказываний относительно состояния исторической науки в советские годы виднейшего археолога П.Н. Третьякова (1909—1976), который утверждал, что археологические исследования Древней Руси «решительным образом изменилось за последние 50 лет, особенно в 50—80-х гг. прошлого столетия» [218, с. 5]. А известный историк Руси В.Т. Пашуто (1921—1983) писал в 1982 году, стремясь в очередной Раз подтвердить тот факт, что «ускользнул гигантский сдвиг, который произошёл в исторической науке за последнюю четверть века (то есть с середины 1950-х годов. — М.Б.), а сохранились в памяти со школьных лет лишь недостатки, рожденные историческим волюнтаризмом...» [157, с. 13]. Словом, несмотря на давление идеологической атмосферы, вышеназванные и другие ученые — историки, археологи, филологи опубликовали за полвека талантливые работы, посвященные отдельным периодам, явлениям, событиям отечественной истории, в том числе и по проблемам Киевской Руси.

В решении проблемы взаимоотношений между Древней Русью и Византией значительный вклад внесли такие современные отечественные исследователи, как: Г.Г. Литаврин [127—131], Н.Я. Половой [173—176], И.У. Будовниц [67], А.В. Карташев [101], М.Н. Тихомиров [209—211], В.В. Кожинов [100] и другие. В этих трудах красной нитью проходят два взгляда на международные отношения Древней Руси с Византийской империей, которые существенно, даже принципиально, расходятся. Первый — ценностное восприятие Византийской империи в русском самосознании до Петровского времени; второй — взгляд, сформировавшийся после Петровской эпохи, базирующийся на точке зрения Запада на Византию (VIII—XX вв.). Так, например, до XVIII в. Византия воспринималась на Руси только положительно, а в последующее время, начиная с правления Петра I, Россия в своем самосознании испытывала мощнейшее воздействие западной идеологии. А Западный мир издавна, можно сказать извечно, непримиримо противостоял Византии. Это противостояние обострилось после раскола христианского мира на Восточную и Западную ветвь в XI веке.

В этой связи необходимо отметить, что большая часть современных историков и идеологов, которая признаёт византийские истоки христианской Руси, вместе с тем стремилась и стремится по настоящее время утвердить представление о том, что Древняя Русь в целом с самого начала находилась будто бы в состоянии упорной борьбы с Византией за свою независимость, которой, по их мнению, постоянно угрожал Константинополь. Об этих двух точках зрения писал в своей работе «История Руси и русское Слово» (1997) современный историк и филолог В.В. Кожинов. В действительности, как можно убедиться далее, эта проблема взаимоотношений русско-византийских отношений сложна, противоречива и многостороння.

Наиболее значительным современным исследователем отношений между Русью и Византией советского периода является Г.Г. Литаврин. Его перу принадлежит книга в двух томах «История Византии» (1967). В этом труде он со всей определенность писал, что к концу X века «ни с каким другим независимым государством Европы Византия не была тогда столь связана, как с Русью...» [128, с. 230]. Наши исследования показали, что этой мысли придерживались и другие исследователи истории Византии, которые доказывали дружественный характер взаимоотношений, полностью определившийся в 980-е годы, и который сохранялся в продолжение почти полтысячелетия — до захвата Константинополя турками в 1453 году. В этой связи, естественно, встает вопрос о походах Руси на Константинополь до 980 года. Например, походы в 860 и 941 годов. Целый ряд современных историков таких, как Н.Я. Половой и И.У. Будовниц, в той или иной степени исследовали причины походов русских войск на Византию в свете русско-хазарско-византийских отношений. Большинство из них пришло к единому мнению, что эти нападения на Византию явно шли вразрез с историческим настоящим и будущим Руси и были совершены под диктатом Хазарского каганата, движимого непримиримой враждой к христианской империи. В частности, в одной из своих работ Я. Половой [172], исследуя проблему русско-византийских и русско-хазарских отношений и подробно рассматривая походы Руси в 860 и 941 годов, пришел к выводу, что эти походы были совершены в то время, когда Русь оказывалась в вассальной зависимости от Хазарского каганата. И.У. Будовниц, в свою очередь, справедливо подчеркивал, что «ни в одном русском источнике... нет и намека на то, будто Византийская империя посягала на политическую самостоятельность Руси» [67, с 62].

Виднейший современный историк-византист, академик Г.Г. Литаврин, о котором мы упоминали выше, писал, что «трудности контактов между русскими и византийцами, вызываемые удаленностью их государственных границ, в известной мере компенсировались редко учитываемой спецификой политических отношений этих стран. Интерес к византийской культуре в древнерусском обществе никогда не осложнялся угрозой непосредственной агрессии со стороны Византии... атрибуты византийской цивилизации никогда не приобретали на Руси значения символа иноземного угнетения» [127, с. 255]. С этим мнением известного ученого нельзя не согласится.

Особое внимание российская историография в части исследуемой нами проблемы уделяла русско-хазарским взаимоотношениям. В частности проблемам взаимоотношений между Древней Русью и Хазарским каганатом значительный вклад внесли уже упомянутые нами такие известные ученые — историки, археологи как В.Т. Пашуто, Б.А. Рыбаков, А.Н. Сахаров, В.Д. Королюк, Д.С. Лихачев, М.Н. Тихомиров, А.Н. Насонов, В.В. Бартольд, А.П. Новосельцев, Л.Н. Гумилев, Ю.Д. Бруцкус, С.А. Плетнева, В.В. Кожинов, М.И. Артамонов, Т.М. Калинина, М.Г. Магомедов, А.В. Гадло, С. Лесной, В.Ф. Минорский, Н.В. Пигулевская, Е.А. Беляев, А.И. Колесников, С.П. Толстов, П.К. Коковцев, В.М. Бейлис, Г. Острогорский, В.Н. Топоров, А.В. Назаренко, В.Я. Петрухин и другие.

Их исследования особенно ценны тем, что летописные известия о хазарах — в сравнении, скажем, с известиями о Византии — очень скудны и отрывочны. Именно по этой причине на протяжении многих десятилетий значение Хазарского каганата в истории Руси считалось не столь уж существенным. Хотя, по нашему мнению, это вполне объяснимо: непосредственно дошедшие до нас летописные своды были составлены не ранее десятых годов XII века, хазары к тому времени уже полтора столетия не играли сколько-нибудь значительной политической роли, между тем как Византия и варяги продолжали в конце XI — начале XII вв. играли важную роль в странах Евразии.

Так, российский историк А.П. Новосельцев в своей монографии «Хазарское государство и его роль в истории Восточной Европы и Кавказа» (1990) отмечал, что «летописание на Руси возникло,.. когда Хазарского государства уже не существовало. В ПВЛ вошли известия о хазарах, основанные главным образом на преданиях и устной традиции. И их немного» [151, с. 34]. Именно благодаря А.П. Новосельцеву были раскрыты многие тайны русско-хазарских отношений, а также и самой истории Хазарского государства, государства-каганата, которое почти 150 лет оказывало существенное влияние на Древнюю Русь на этапе становления ее государственности в период с конца VIII по X вв. Другой известный исследователь Ю.Д. Бруцкус вполне справедливо писал: «Если приглядеться к первым страницам начальной русской летописи и исключить заимствования из греческих хронографов и привходящие легендарные сказания, то можно заметить, что почти все первые оригинальные записи посвящены борьбе с хазарами» [67, с. 19]. Это действительно так, и скудность таких «оригинальных» (то есть собственно русских) записей не будет нас смущать, если мы осознаем, что других русских записей практически нет, и, значит, русско-хазарские отношения являются для начальных страниц летописи имеют большое научное значение. На этот факт никто, кроме цитируемого автора, не обращал внимание, и в результате историки с недоверием и без должного внимания относились к достаточно многочисленным сведениям об очень существенной роли Хазарского каганата в истории Руси — сведениям, содержащимся в арабских, византийских, хазарских и других иноязычных источниках.

Тем не менее, в конце XX в. произошел перелом в понимании значения Хазарского каганата в истории Руси. Например, благодаря интенсивным и результативным археологическим исследованиям С.А. Плетневой на «славяно-хазарском пограничьи», прежде всего, в верхнем течении Дона и Северного Донца. В результате в 1989 году вышла ее книга под названием «На славяно-хазарском пограничьи» [169], в которой доказывалось, что на юго-восточной границе Руси IX — первой половине X вв. находились мощные крепости и огромные поселения Хазарского каганата. Эта археологическая культура получила название салтово-маяцкой. Кроме того, до Плетневой плодотворными были археологические работы, начатые еще в 1930-х гг., которыми руководили крупные ученые М.И. Артамонов, И.И. Ляпушкин. Вывод Плетневой о существовании «славяно-хазарского пограничья» подтвердили украинские археологи О.М. Приходнюк и М.Л. Швецов [233].

Другой историк А.П. Новосельцев в своей книге «Хазарское государство и его роль в истории Восточной Европы и Кавказа» (1967) утверждал, что «Хазарское государство играло доминирующую роль в регионе... Каганат господствовал на обширной территории Восточной Европы, где многие народы в разное время и по-разному от него зависели» [151, с.З]. Как он подчеркивал в своем труде, Каганат был «главной политической силой Восточной Европы» [там же, с. 89]. Этой Хазарской империи и противостояло молодое государство Древняя Русь, хотя под игом Каганата побывала значительная часть восточнославянских земель.

В целом, как показывает наш анализ, тему Хазарского каганата и его влияния на окружающие народы исследовали и другие историки, археологи и востоковеды. Среди них наиболее плодотворно работали Т.М. Калинина [99], М.И. Артамонов [50—54], М.Г. Магомедов [139], А.В. Гадло [7374], Н.В. Пигулевская [163—165], С.П. Толстов [214—216] и многие другие. Они внесли значительный вклад в исследовании данной проблемы.

Византийско-хазарские отношения исследовал в своих новейших трудах востоковед-историк Т.М. Калинина. В своей монографии «Арабские источники о славянах» (1994) [99] она выяснила целый ряд существенных исторических фактов появления хазар в Предкавказье и истоках их происхождения. Особую ценность представляют собой также труды о Хазарском каганате, Византии и Иране блестящего историка и лучшей ученицы крупнейшего русского гебраиста П.К. Коковцева — Н.В. Пигулевской. Её труды «Византия и Иран на рубеже VI—VII веков» (1946) [164], «Ближний Восток. Византия. Славяне» (1976) [165] и др. вошли в золотой фонд исторической науки. Для понимания сути взаимоотношений между Каганатом и Византией, Древней Русью и другими народами Н.В. Пигулевская смогла подробно раскрыть этнополитическую предысторию Хазарского каганата. Одновременно известный дагестанский археолог М.Г. Магомедов показал, что уже в VII в. у хазар было распространено христианство и существовали тесные дружеские отношения с Византийской империей, вплоть до середины VIII в. [112]. Другой археолог и историк, А.В. Гадло, в своей работе «Отражение социальной борьбы внутри хазарского племенного объединения VII в. в памятниках «еврейско-хазарской переписки» (1985), как бы подтверждая предыдущую мысль, писал: «...нельзя пройти мимо свидетельства ал-Бекри (арабский географ XI века) о том, что до принятия иудаизма (оно окончательно совершилось на рубеже VIII—IX веков) хазарский царь исповедовал христианство» [73, с. 24]. Безусловно, эти труды имеют большую научную ценность.

В этой связи следует также отметить труды другого русского историка М.И. Артамонова, который внес большой вклад в историю изучения Хазарского государства [51], а также в изучение его военных, политических и религиозных взаимоотношений с другими государствами, в первую очередь, с Древней Русью, Византией и Арабским халифатом [53, 54].

Другой известный археолог, этнолог и историк профессор С.П. Толстов еще в 1929 году приступил к изучению одного из самых древних и наиболее высокоразвитых государств Средней Азии — Хорезма. Он первым обратил внимание на значение иранского компонента в истории Руси. Иранское «влияние» шло на Русь в разные времена и различными путями, главным образом через посредство Хорезма и Хазарского каганата: в начале IX века часть хорезмийцев, находившихся до этого времени в Хазарском каганате, переселилась (точнее, эмигрировала из-за гражданской войны в Хазарии) на Русь, и поскольку эти переселенцы были носителями очень высокой культуры Хорезма, они смогли оказать весьма значительное воздействие на жизнь Руси [215].

В этом отношении некоторое исключения составляют работы А.В. Назаренко, В.Я. Петрухина и Д.С. Раевского. Так, например, междисциплинарные очерки культурных, торговых, политических связей II—XII вв. собранные А.В. Назаренко в единой книге [145], затрагивают международные связи Киевской Руси в основном с Западной Европы, но почти не затрагивает отношения с исламским миром — Хазарским каганатам. Одна из работ В.Я. Петрухина и Д.С. Раевского «Очерки истории народов России в древности и раннем средневековье» [162] представляет собой учебное пособие для студентов — своеобразный опыт последовательного изложения этнической истории I тыс. н.э. Фактически материал, собранный в данном пособии достаточно полно раскрывает событийный фон интересующего нас периода, но, что свойственно для учебного пособия, оно посвящено этнической истории, а не значимым проблем международных и межгосударственных отношений в эпоху раннего средневековья. Монография В.Я. Петрухина «Начало этнокультурной истории Руси II—XI веков» представляет свой взгляд на роль Хазарского каганата в процессе формирования и становления Древнерусского государства. В ней доказывается, что «Хазарская традиция была актуальна для Руси не только в связи с претензиями на хазарское наследие, но и в связи с тем опытом государственного строительства, который позволил хазарам объединить разноэтнические земли» [161, с. 114].

Заканчивая историографический обзор, необходимо отметить, что историография и археология за последние десятилетия во многом расширили и углубили представления о жизни Руси до XI века. Дошедшие до нас сведения из различных источников дают основания утверждать, что государственность Руси почти с самого своего рождения выходит на широкую международную арену. История Руси действительно с самого ее начала была сплетена с историей и соседних, и более отдаленных стран (Византия, Арабский халифат, Хазарский каганат и Хорезм) и народов (черные болгары, печенеги, угры, половцы и др.).

Таким образом, на наш взгляд, имеется необходимость продолжить исследования по истории дипломатии Киевской Руси, его юго-восточного аспекта, показать дипломатические отношения Киевской Руси с Византийской империей, Арабским халифатом, Хорезмийским государством, Хазарским каганатом в системе этих отношений.