§ 4. Особенности византийско-хазарских отношений в VIII—X вв.

Следующим исследованием в данной главе являлось Хазарское государство на рубеже VIII—IX вв. и новый этап характера византийско-хазарских отношений. Прежде всего необходимо отметить, что с начала 80-х годов VIII в. прежние длительные союзнические отношения между Византийской империей и Хазарским государством разрываются, что было обусловлено некоторыми важными изменениями, произошедшими внутри Тюркско-хазарского государства. Окончательный разрыв союзнических отношений с Византией произошёл на рубеже VIII—IX вв. (в 780-х гг.) и сменился на враждебные, и до конца своего существования Хазарский каганат жестко противостоял Константинополю. Что же произошло? Наши исследования выявили следующие причины. В этой связи, прежде всего, необходимо отметить, что территорию Каганата, как было сказано выше, населяли народы, исповедовавшие разные религии — в основном язычество и христианство. В начале VIII в. (712 или 720 гг.) в Хазарию вместе с хорезмийцами эмигрировали из Хорезма и часть иудеев, которые исповедовали иудаизм, а около 764 (или 780) года эта религия стала в Хазарском каганате государственной. При этом надо подчеркнуть, что процесс перехода к новой религии в Хазарии шёл постепенно и мирным путём.

В одной из самых ранних дореволюционных работ о хазарах, принадлежащей одному из основоположников отечественного востоковедения В.В. Григорьеву (1816—1881), говорится следующее: «Евреи, притесняемые в Греции, то есть в Византийской империи, удалились к хазарам и, видя простоту этого народа, предложили ему свою веру — и хазары, находя ее лучше собственной, приняли охотно» [154, с. 19]. Однако позднейшие исследования убедительно показали, что в этом рассуждении ошибочны многие из его сторон. Во-первых, евреи, резко изменившие саму суть Хазарского государства, пришли не из Византии, а с арабского Востока, в частности из Хорезма, а ещё раньше — из Ирана в Хорезм (хотя позднее появились и эмигранты из Византии) [110]. До сих пор ведутся споры о появлении в Хазарском каганате большой общины евреев. В частности С.П. Толстов в своих исследованиях доказал «хорезмийское» происхождение хазарских иудеев, то есть подавляющая часть которых эмигрировали из Хорезма, а не из Ирана. Вот, что он пишет: «Изгнанные из Хорезма, они, опираясь на хазар, создали «новый Хорезм» на Волге в виде Итиля... на месте пересечения трёх путей (двух сухопутных и одного морского) из хорезмийских владений в Восточную Европу: на волжский водный путь и на Северный Кавказ, Дон и Черноморье [215, с. 95, 97—98]. Во-вторых, хазары в своем абсолютном большинстве вовсе не принимали иудаизм. В-третьих, утверждение иудаизма в качестве господствующей религии отнюдь не было «охотным», добровольным. Многие доказательные аргументы можно найти, например, в трактате М.И. Артамонова «История хазар» [51] ив работах Л.Н. Гумилева [80, с. 173], а так же в работе историка С.П. Толстова «По следам древнехорезмийской цивилизации» [214, 215] и др. М.И. Артамонов же поддержал первое положение В.В. Григорьева, то есть, что иудеи пришли в Хазарию из Византии. Но по второму положению в отличие от В.В. Григорьева М.И. Артамонов не считал, что хазары в своем абсолютном большинстве принимали иудаизм: «Иудаистская религия стала религией хазарского правительства и части хазарской знати, но она никогда не превращалась в религию хазарского народа, точнее, тех племен, которые входили в состав Хазарии. Иудейская религия не вытеснила ни старого язычества, ни христианства, ни мусульманства» [51, с. 266]. Здесь М.И. Артамонов опровергал два положения из процитированной выше давней работы В.В. Григорьева: народы Каганата вовсе не подчинились иудаизму «охотно», и иудаизм приняло лишь крайне незначительное количество хазар. Многочисленные источники (в основном арабские), содержащие сведения о Хазарском каганате, его население характеризуют не по национальному признаку, а по религиозной принадлежности, и все эти источники свидетельствуют о том, что приверженцы иудаизма составляли весьма незначительное меньшинство населения Каганата. Этого мнения М.И. Артамонова поддерживает в своей книге «Каспийский свод сведений о Восточной Европе» Б.Н. Заход ер [90].

Если это мнение принять за аксиому, тогда возникает вопрос: каким образом иудаизм обрел господство в Каганате, какая особенная ситуация обеспечила эту победу иудаизму к концу VIII века в Хазарской империи. Это важно уяснить, так как принятие новой государственной религии в конечном итоге и определило на долгие годы внутреннюю и международную политику Хазарского каганата, в том числе и характер взаимоотношений со странами Северного Причерноморья — Византией, Киевской Русью, и Арабским халифатом. Однако вернемся к 614 году, то есть ко времени образования Хазарского каганата (далеко еще не иудейского). В это время разразилась очередная война между Византией и Ираном, и иудеи всеми возможными средствами помогали Ирану. Тогдашние евреи VII в. утвердились во власти в южноаравийском царстве Химьяринов (территория нынешнего Йемена). Тюркские хазары же не позднее 622 года выступали, напротив, в качестве союзников Византии. Сирийская хроника 614 года свидетельствует о том, как «...осадил (иранский полководец) Шахрбараз Иерусалим город (принадлежал тогда Византии) и покорил его мечом... Иудеи же, из-за своей вражды, покупали их (христиан) по дешевой цене, и они убивали их» [163, с. 263]. Покупать у иранских воинов пленных христиан не для того, чтобы использовать их в качестве рабов, но для того, чтобы убить их. Это, по нашему мнению, выходило за рамки даже крайнего проявления религиозной вражды.

Кроме того, сведения об этих событиях содержатся и в византийских хрониках, созданных Феофаном Исповедником и Георгием Амартолом, и в европейской хронике Григория Бар-Гебрея, который писал о византийско-иранской войне 614 года: «Евреи покупали христианских узников... и со злостью убивали их» [13, Т. 5, стлб. 548]. Все это свидетельствует о том, борьба иудеев с христианством могла доходить до особых крайностей. Однако при установлении господства иудаизма в Хазарском каганате подобных эксцессов, по всей вероятности, не было, ибо никаких сведений этого рода до сих пор не имеется.

Другой видный ученый-историк М.И. Артамонов утверждал: «...обращение хазар в иудейство — бесспорный, хотя и исключительный факт» [51, с. 265]. В действительности же он не был «исключительным», так как известен еще подобный факт — установление господства иудаизма в Химьяритском царстве, существовавшем со II в. до н.э. по VI в. н.э., когда оно было присоединено к Ирану, в юго-западной Аравии (нынешний Йемен). В IV—V вв. Химьяритское царство в Йемене стало христианским. М.Б. Пиотровский писал: «В 40—50-х годах IV века... в Южной Аравии проповедовал Феофил Индус, посланный туда императором византийским Констанцием (337—361)... Феофил обратил в христианство аравийского этнарха, и построил церкви... Однако значительное влияние... эта религия послужила лишь в V веке, после чего важнейшие политические события Южной Аравии были связаны с борьбой между иудаизмом и христианством» [166, с. 42]. Известно, что Химьяритское царство было самым цивилизованным государством всего арабского региона, т.к. имело: во-первых, развитое земледелие со сложной системой ирригации; во-вторых, ремесленное производство и торговлю; в-третьих, свою оригинальную культуру; в-четвертых, самобытную буквенную письменность; и наконец, великолепную архитектуру.

К этому царству вели караванные пути из Сирии и Египта, что явилось причиной того, что иудаизм стремился подчинить себе эту страну. И в 517 году Иусуф Зу Нувас — сын принадлежащего к высшей знати химьярита и еврейки — захватил власть и объявил себя царем. Он отправляет своему союзнику царю государства на границе с Ираном — Хиры послание: «...я воцарился над всей землей химьяритов ...Я убил 280 священников, которых нашел... и я сделал их церковь нашей синагогой. Затем... я отправился в Негран, город в их государстве. Я осаждал его в течение нескольких дней и не взял. Тогда я дал им клятвенное обещание, считая, что не следует быть верным христианам, моим врагам. Я схватил их с тем, чтобы они принесли мне свое золото, серебро и имущество. И они доставили это мне, и я взял это. Я спросил относительно их епископа Павла; они сказали мне, что он умер, но я им не поверил, пока мне не показали его гроб. Смердели его останки, и я сжег их, а также церковь, священников и всех, кого нашел укрывающимися в ней. А прочих я принуждал, чтобы они отреклись от Христа и от креста, но они не захотели, ибо они исповедовали, что он Бог и Сын Благословенного, и они избрали для себя смерть ради Него... и я приказал убить всех знатных. Привели к нам их жен, и мы сказали им, чтобы они отреклись, видя смерть своих мужей за Христа, пожалели бы своих сыновей и дочерей, но они не захотели. Дочери Завета (монахини) стремились, чтобы сначала убили их, но жены знатных разгневались на них и сказали: нам следует умереть после наших мужей. И все они были убиты по нашему приказу, кроме Румы, жены того, кто собирался быть там царем. Мы... убеждали ее, чтобы она отреклась от Христа и осталась жить, жалея своих дочерей, и что она сохранит все, что имеет, если станет иудейкой... я всячески хитростями убеждал ее отречься от Христа, чтобы она только сказала, что Он человек, а не Бог, но она не захотела. Одна же из дочерей выбранила нас за то, что мы это говорили... Я же приказал для устрашения прочих христиан, чтобы распростерли их на земле, и ее дочери были избиты так, что кровь у них пошла изо рта. После этого была отсечена у нее голова» [165, с. 120, 122—124]. Свидетель этих событий химьяритский христианин сообщил, что в Негране были убиты 340 знатных жителей, отказавшихся перейти в иудаизм.

Но Йусуф Зу Нувас смог удержаться у власти всего несколько лет. Его беспощадная акция против христиан вызвала широкое возмущение, особенно в соседствующем с Химьяритским царством, сильном христианском государстве Кушитов, расположенном на территории нынешней Эфиопии. Об этом сообщается в хронике: «После того как царь кушитов... узнал о гибели христиан и тирании иудеев, он распалился гневом, взял свои войска и выступил против тирана. Он захватил его, убил его, уничтожил его войска и всех иудеев в земле кимьяритов. Он поставил там царем ревностного христианина по имени Авраам» [там же, с. 128]. Это произошло в 525 году. Таковы нравы, такова эпоха, «око за око». Вот почему иудеи, придя из Ирана в Хорезм, а оттуда в Хазарский каганат (на территории Ирана, рядом с химьяритским царством, была их самая большая община) и хорошо помня события, произошедшие там, избрали путь медленного и мирного овладения ключевыми позициями в Хазарии. Будучи грамотными и бывалыми, смогли постепенно занять важные места в правительстве хазарского государства. Это одна из наших гипотез.

Но споры о появлении в Хазарском каганате большой общины евреев до сих пор не утихают. В этой связи необходимо дать характеристику Хорезму, который являлся самым древним и наиболее высокоразвитым государством Средней Азии. Государственность и культура Хорезма (на нижнем течении Амударьи, вблизи Аральского моря) складывались в VII в. до Рождества Христова. «Развитию экономики, культуры и науки Хорезма, — писал востоковед П.Г. Булгаков, подводя определенный итог изучению международных связей Хорезма с другими народами, — в значительной мере способствовало положение его крупнейших городов на торговом пути, связывавшем Поволжье и другие земли Европы с Хорасаном, Ираном, центральными и южными областями халифата... По берегам Амударьи и по самой реке осуществлялась связь Хорезма с Термезом и другими городами юга Средней Азии, которые, в свою очередь, были связаны с Индией и Китаем. Археологические находки свидетельствуют о наличии торговых связей древнего Хорезма с такими дальними землями, как Египет и эллинистическое Причерноморье» [68, с. 13—14].

Кроме этого, как свидетельствуют источники, на территории Хорезма проживала большая еврейская община, пришедшая сюда после захвата Ирана арабами. И только через десятилетия, после вспыхнувшей в начале VIII в. на территории Хорезма гражданской войны и захвата его арабами, большая часть хорезмийцев и евреев эмигрировали в Хазарию. Этой точки зрения, как было сказано выше, придерживался один из замечательных отечественных историков С.П. Толстов, который в своих исследованиях доказал «хорезмийское» происхождение хазарских иудеев, подавляющая часть которая эмигрировала из Хорезма, а не из Ирана [215]. Именно эта, довольно большая еврейская община, как утверждал востоковед К. Иностранцев, в Хорезме держала в своих руках почти всю торговлю. Позднее «интеллигенция» и купцы Хорезма, исповедавшие иудаизм, сделали попытку государственного переворота. Современный узбекский историк Я.Г. Гулямов писал следующее: «...в Хорезме, по-видимому, образовалась большая и сильная социальная группировка, возглавляемая Хуразадом (Хуразад, родственник Чагана, тогдашнего правителя — хорезмшаха) и пользовавшаяся всей полнотой власти, в то время как власть самого хорезмшаха Чагана носила номинальный характер. Разгорелась борьба между ними за власть...» [96, с. 52]. В результате Хорезмшах Чаган обратился за помощью к полководцу Арабского халифата Кутейбе и с его помощью подавил иудейское восстание, но сам оказался в подчинении у Арабского халифата в 712 году, позднее принял мусульманство. Это подтверждает ученый-хорезмиец Бируни (973—1048), который писал об этом восстании в Хорезме: «И всеми способами рассеял и уничтожил Кутейба всех... ученых, что были среди них»; эти ученые, отмечал историк и археолог С.П. Толстов, «фигурируют под именем хабр, а это имя и в древнем, и в современном арабском имеет только одно значение — еврейский ученый, ученый раввин» [215, с. 7, 225]. А поскольку этой интеллигенцией были «хабры», то есть еврейские ученые, именно иудаизм стал, по мнению С.П. Толстова, «идеологией мощного социального движения, возглавленного Хурзадом...» [47, с. 113—116]. Он также был связан с идеологическим наследием части еврейской общины иранского происхождения, знаменитого движения V—VI вв., вошедшего в историю под названием «маздакизма» [164, с. 278—316].

После подавления восстания Хорезм оказался под властью Арабского халифата, из-за чего многие хорезмийцы, не желая власти мусульман над собой, стали уходить из страны в Хазарию. С ними в Каганат пришли и уцелевшие евреи (в том числе те «хабры», которых рассеял Кутейб). Массовый исход произошел в 720 году. Следует внести определенность в слово «хабр». Например, критикуя С.П. Толстова, М.И. Артамонов утверждал, что словом «хабр» «обозначались не только еврейские, но и христианские и зороастрийские священники» [51, с. 284]. Между тем термин «хабр» имел определенный и однозначный смысл. Так, об одном из химьяритских царей сообщается, что он внял «увещаниям двух иудейских священников-хабров» и «устроил... суд между жрецами-язычниками и хабрами» [166, с. 54]. В тоже время В.В. Бартольд писал в 1922 году, что арабское «хабр» — это «еврейское хабер... — «товарищ»... оно стало употребляться подобно тому, как теперь... употребляют русское «товарищ» в смысле «социалист» [58].

Таким образом, в Хазарию вместе с хорезмийцами пришли не только иудеи, но и «хабры». Характерно, что вначале они не выделялись из общей массы эмигрантов и даже будто бы отказались от иудаизма: лишь позднее иудеи открыто выдвинули на первый план свою религию и затем встали во главе Хазарского каганата. Решающий шаг к утверждению иудаизма в Каганате был сделан, согласно мнению ряда историков, или уже вскоре после 731 году, или же — что гораздо достовернее — после 764 года. Но Петрухин и Раевский доказывают несостоятельность подобной датировки. Согласно арабским источникам, Хазария приняла иудаизм во время правления знаменитого Харуна-ар-Рашида, то есть на рубеже VIII—IX веков. Современные исследователи соотносят эти известия с сообщения Иосифа об упрочнении иудейской религии при царе Обадии, когда в Хазарию прибыли ученые раввины, знатоки Талмуда [47, с. 38—39]. Однако, как отмечает В.Я. Петрухин, религиозные споры на этом не прекратились — в Хазарии существовала значительная часть «Белых хазар», то есть хазарской знати, исповедовавших христианство [162, с. 209 — 210]. Так, в 861 году в Каганат к «Меотскому озеру и к Каспийским воротам Кавказских гор» прибыла миссия из Константинополя во главе с Константином (Кириллом) Философом, будущим просветителем славян. Интересно, что Каганат не препятствовал диспуту между христианами и иудеями. Согласно «житию» Константин Философ одержал победу в споре с иудеями и крестил какое-то количество язычников и иудеев [222, с. 78]. Однако в целом миссия успеха не имела — Каган и его окружение осталось иудеями.

В этой связи интересны следующие факты. Так, например, в так называемом «Кембриджском послании» некоего хазарского иудея, написанном через два столетия, в 940—950-х годах, история эмигрантов из Хорезма освещена, несмотря на дефекты рукописи, достаточно ясно: «И бежали от них наши предки... потому что не могли выносить ига идолопоклонников (мусульман). И приняли их к себе (иудеи)... казарские... И они породнились с жителями той страны и... научились делам их. И они всегда выходили вместе с ними на войну и стали одним с ними народом. Только завета обрезания они держались, и некоторые из них соблюдали субботу... И оставались они в таком положении долгое время» [4, 47, с. 113—114]. Далее еврейские источники также свидетельствуют, что до определенного времени пришедшие в Каганат иудеи исповедовали свою религию в тайне: «...они молиться в пещере и учили своих детей молится в пещере вечером и утром» [47, с. 67].

Позднее крупнейший иудейский философ конца XI — начала XII вв. Исгуда Галеви писал в своей «Хазарской книге», основываясь, как он сам отметил, на бывшей в его распоряжении «хазарской летописи»: «...настойчиво держась иудейской веры, но скрывая в тайне свое верование. Уже впоследствии они обнаружили свои сокровенные мысли, осилили остальных хазар и заставили тех принять иудейскую веру (имеется в виду верхушка знати. — М.Б.)» [там же, с. 133]. Один из военачальников Хазарии по имени Булан (что означает по-тюркски «олень») принял иудаизм, впоследствии, после одной из блистательных побед, по традиции тюркского народа, был поставлен начальником над всем войском, а затем возведен где-то в 763 или 764 году в сан каганбека (царя). Сообщается так же, что византийский император и арабский халиф, узнав об утверждении иудаизма в Каганате, отправили туда послов с тем, чтобы побудить хазар отказаться от этой религии, однако Булан остался при своем. Он — первый иудейский царь Каганата — мог быть и хорезмийским евреем, и собственно хорезмийцем, принявшим в конце концов иудаизм и ставшим первым хазарским каганбеком — иудеем. О нем сказано в «Кембриджском послании», что «его склонила на это (принятие иудаизма) жена его по имени Серах и она научила его» — с помощью ее отца-хабра [47, с. 113—114]. А затем «царь и его визирь... тонко, мало-помалу открыли тайну некоторым из своих приближенных людей» [там же, с. 133]. Но верховным Каганом считался тюркский царь, который не имел никакой власти — номинальная фигура. Реальная власть находилась у представителя еврейской элиты, который назывался каганбеком.

Эти и другие факты приоткрывают загадку постепенного мирного перехода Хазарии к иудаизму. Фактический правитель Каганбек Обадий (третий по счету) утвердил иудаизм в качестве основной религии: «Он обновил царство и укрепил веру согласно закону и правилу. Он выстроил дома собрания (синагоги) и дома учения (хедеры) и собрал множество мудрецов израильских» [там же, с. 30]. Сосредоточение всей полноты власти в руках иудея Каганбека Обадия означало окончательное утверждение иудаизма в качестве государственной религии. Наиболее объективный и подробный анализ взаимоотношений кагана и каганбека дан в главе «Государственный строй» в уже упомянутом труде А.П. Новосельцева «Хазарское государство и его роль в истории Восточной Европы и Кавказа» [151, с. 134—144]. Тюркскому Кагану оказывались самые высокие формальные почести (в том числе и каганбеком), но фактически он был превращен, по точному определению Новосельцева, «...в подобие... священного жертвенного животного» [там же, с. 137] и реальная власть целиком перешла к каганбекам — Обадию и его преемникам.

Однако с такой точкой зрения не согласны В.Я. Петрухин и Д.С. Раевский, которые отметают любые намёки на существующие якобы у хазар «сакрального царя», не обладающего реальной властью, но магически ответственного за благополучие страны, считая, что это предположение можно отнести к мифологическому эпосу тюркских народов Хазарии. Поскольку, по мнению исследователей, оно не может относится к эпохе после принятия иудаизма, так как любые, даже самые пережиточные формы человеческих жертвоприношений не совместимы с этой (иудаизмом) религией [162, с. 213]. Тем не менее, в начале IX в. в Хазарии началось решительное и достаточно резкое сопротивление новому иудаистскому порядку, приведшее к жестокой гражданской войне. С.А. Плетнева доказывает, что те, кто не принял иудейской религии, объединились против правительства. Вот что написал спустя 100 лет после самих событий Константин Порфирородный: «...восставшие были перебиты, другие убежали и поселились с турками (венграми) в нынешней печенежской земле, заключили взаимную дружбу и получили название «кабаров» («повстанцев» — М.Б.) [168, с. 64]. Борьба шла беспощадная, в ней гибли и виднейшие представители иудейской знати, как например, сам Обадий, два его сына — Езикия и Манассия. Только этим можно объяснить тот факт, что после Манассии за неимением прямых наследников власть взял в руки Ханукка — брат Обадии. Византийский император далее сообщает о том, что сумевшие остаться в живых повстанцы убежали на Запад к венграм, которые обитали тогда в причерноморских степях, в районе нижнего течения Днепра (потом — уже в самом конце IX в. — под давлением пришедших с Востока печенегов они перешли на территорию современной Венгрии). Другие повстанцы пошли еще дальше, в частности на Русь. И это имеет существенное значение для истории Руси. В последнее время появился ряд работ, где исследуется присутствие хорезмийцев в Киеве IX—X вв., поэтому нет ничего удивительного в том, что эти носители высшей, по тогдашнему времени культуры нашли свое место в жизни Руси.

Уход из иудейской Хазарии тюркских жителей, а также проживавших там хорезмийцев, говорит об острой гражданской войне, но Каганат по-прежнему имел значительные массы населения — и самих хазар, и алан, и болгар, и печенегов, и ряд других народов. Однако уход части хорезмийцев Хазарии, которые являлись первоклассными воинами, был, несомненно, потерей для Каганата. Используя давние связи, иудейское правительство сумело привлечь из Хорезма новых воинов, которые стали основой его безопасности. Эта была наемная гвардия, состоявшая из 7—12 тыс. отборных кавалеристов, которые жили в Итиле вместе с семьями. Но это были хорезмийцы-мусульмане. Знаменитый арабский историк и географ Масуди писал в 943 году о наемных воинах Каганата: «...они являются переселенцами из окрестностей Хорезма... Они доблестны и храбры и служат опорой каганбека Хазарии в его воинах. Они остались в его владениях на определенных условиях, одним из которых было то, что они будут открыто исповедовать свою веру (то есть ислам)... также, что должность царского визира будет сохраняться за ними... также то, что когда у царя будет война с мусульманами, они не будут сражаться, но что они будут сражаться вместе с царем против других врагов...» [21 с. 193]. Они «садятся на коня вместе с царем, вооруженные луками, облаченные в панцири, шлемы и кольчуги. Среди них имеются и копейщики... Среди восточных царей этих стран только хазарский царь имеет войско, получающие жалованье» [там же, с. 194].

Гвардия должна была, прежде всего, охранять правительство и город-столицу Итиль. А военные внешние операции с возвышающейся Русью и другими непокорными народами проводились с помощью болгарских, аланских и других войск, подданных Хазарскому каганату. На пограничьи Каганата и Руси находился военно-хозяйственный лагерь с узловыми мощными крепостями по линии, в которых жили иудейские военачальники, а вокруг в землянках со своими семьями воины, зависимые от Каганата [18, 51, 54, 169].

Таким образом, политическая история Хазарского каганата носила самый противоречивый и скачкообразный характер, были и положительные и негативные стороны его становления и развития, о чём в данном разделе мы попытались раскрыть на большом числе фактического материала. Кроме того, на основании вышеизложенного можно сделать следующие выводы: во-первых, с середины VIII в. Хазарском каганате происходят коренные изменения, и на рубеже с конца VIII до начала IX вв. Хазария предстает уже как совсем иное политическое явление, так как именно в это время официальной, господствующей религией Каганата становится иудаизм; во-вторых, главная причина принятия в качестве официальной религии иудаизма заключалась в том, что, хорошо помня события, произошедшие в Химьяритском царстве, иудеи избрали путь медленного и мирного овладения ключевыми позициями в Хазарии, и постепенно они смогли занять важные места в правительстве хазарского государства, что в конечном итоге и обеспечило принятие новой религии в Хазарском государстве; в-третьих, в начале IX века, вопреки общепринятой идеализированной точки зрения о добровольности принятия хазарами иудаизма, началась жестокая гражданская война между новым — иудаистским — правительством и «коренными» предводителями Каганата, что обернулось исходом венгров и вторым переселением хорезмийцев, часть их которых пришла на Русь; в-четвертых, новая же религия стала религией только хазарского правительства и части хазарской знати и никогда не превращалась в религию хазарского народа, точнее тех племен, которые входили в состав Хазарии. Военной опорой и защитой правителей и верхушки каганата стала наемная мусульманская гвардия из Хорезма, состоящая из 7—12 тыс. воинов, так как новое правительство справедливо не верило своему народу и стало держаться на копьях мусульманской гвардии; в-пятых, после подавления гражданской смуты внутренняя и внешняя политика Хазарского каганата становится агрессивной и захватнической. С начала IX в. союзнические отношения между Хазарией и Византией были впервые за долгие годы совместной борьбы с арабами разорваны и стали враждебными. На смену прогрессивного и культурно-цивилизованного развития государства наступила эпоха посреднической торговли и паразитического обогащения правящей верхушки Хазарского каганата.